«Надо поднять уровень всего исследовательского цикла»

Уже больше года в Высшей школе экономики функционирует Международная лаборатория анализа образовательной политики. О полученных за это время исследовательских результатах, ближайших планах и перспективах лаборатории рассказывает ее научный руководитель, профессор Стэнфордского университета Мартин Карной.

— Профессор Карной, как вы определяете главные исследовательские цели возглавляемой вами лаборатории?

— Наша главная цель — исследование реальной политики в образовании, что не совсем традиционно и привычно для исследований, проводящихся в России. Образование — это большой сектор, но обычно его рассматривают просто как социальную услугу с существенной долей государственных расходов и очень пространными целями. На образование тратится много денег, и главный вопрос формулируется так: можно ли их потратить эффективнее? Другой вопрос: можем ли мы улучшить качество предоставляемых в сфере образования услуг? Но нам было бы интересно рассмотреть и другие проблемы, такие, например, как расширение равного доступа к образованию или предоставление дополнительных возможностей лучшим студентам. Все эти исследовательские цели требуют наличия эмпирических данных, которые бы показывали, в каком направлении вам нужно двигаться. В методологии таких исследований за последние двадцать лет был совершен настоящий прорыв.

Образование вообще очень трудная сфера для анализа, поскольку результаты здесь неочевидны. Это не промышленное производство, где на выходе вы получаете вполне конкретный товар, отвечающий заданным характеристикам. Сам образовательный процесс очень сложен и зависит от таких вещей, как мотивация студентов, качество и методы преподавания и многих других факторов. В нашей лаборатории мы только начинаем подходить к этой теме систематически. Ситуация с наличием данных в России лучше, чем во многих странах, в том числе благодаря усилиям, прилагаемым на этом направлении Высшей школой экономики. Но большинство данных мы, так или иначе, вынуждены собирать сами. Помимо этого, мы анализируем результаты международных тестов, в которых принимает участие Россия. Откровенно говоря, это не лучший материал для анализа, но мы «выжимаем» из него что можем.

— Какие задачи вы ставите себе на ближайшую перспективу?

— Мы хотим добиться прогресса в двух вещах. Во-первых, в подготовке высококлассных исследователей, которые действительно знают и понимают, каким должно быть хорошее исследование. Во-вторых, мы хотим производить результаты, которые были бы полезны для формулирования конкретной политики в образовании. Не могу сказать, что в прошлом году мы начинали работать совсем с нуля — все-таки были собраны очень хорошие данные. Но в том, что касается анализа этих данных, формулирования результатов, соответствующих мировым стандартам, мы находимся в начале пути. Это касается и публикаций по итогам этих исследований — первые из них уже в печати в международных журналах. Мы ведем и некоторое количество других проектов, которые, как мы надеемся, также трансформируются на выходе в хорошие научные статьи. С другой стороны, полученные результаты и сделанные в статьях выводы мы хотим представить в виде небольших «брифов», которые могут быть использованы для оказания влияния на конкретную политику в области образования.

— Как организована работа лаборатории? Как часто вы руководите ее деятельностью на месте?

— Обычно мое пребывание в Москве длится 10-14 дней, и я думаю, что это неплохо, поскольку дает возможность провести с коллегами очень интенсивную работу над их материалами. Наше взаимодействие они в конечном счете должны использовать для повышения собственного профессионального уровня. Я не могу все время быть рядом и заставлять их что-то делать, но могу задать им некоторое направление дальнейшего движения. Главная идея состоит в том, чтобы из нашей лаборатории выходили независимые исследователи, способные сделать многое самостоятельно.

— Какие исследования и проекты сейчас ведутся в лаборатории? Расскажите о них подробнее.

— Их немало. Скажем, до сих пор мы очень мало знали о том, какие факторы способствуют повышению успеваемости в школе. Андрей Захаров написал очень интересную работу по этой теме. Он исследовал школы в трех российских регионах и получил весомые данные относительно как вполне ожидаемых, так и неочевидных факторов повышения результатов на экзамене по математике при поступлении в вузы.

Мы также пытаемся выяснить, почему российские студенты показывают худшие результаты на тесте PISA по сравнению с тестом TIMMS. С международными тестами вообще много проблем, поэтому мы подготовили интересную статью, в которой сравниваем показатели восточно- и западноевропейских стран с российскими. Это очень сложное исследование в плане статистики, но оно поможет ответить на один из ключевых вопросов — стоит ли настолько серьезно относиться к результатам теста PISA в России.

Кроме этих исследований, мы занимаемся изучением влияния преподавательских ожиданий на успеваемость студентов. Например, мы обнаружили, что учителя склонны заранее переоценивать возможности учеников, представляющих более обеспеченные социальные группы, и недооценивают результаты учеников из менее обеспеченных слоев общества. Занимаемся мы и изучением эффекта репетиторства — действительно ли занятия с репетитором повышают шансы на успешное прохождение вступительных испытаний в вуз? Другая тема — изучение того, какие части вступительных испытаний являются наилучшими индикаторами будущей успеваемости студента в университете.

Большое исследование (сейчас проходит второй его раунд) касается прогресса учеников в старших классах школы. Задача здесь — выяснить, какие ученики и почему бросают учебу в старших классах. Очень интересная работа, основанная на данных PISA, касается ценности или эффективности учебного года в различных странах. Выясняется, что в России дополнительный год школьного обучения приносит меньше пользы, чем в Чехии или Словакии, но больше, чем в Германии. Это кое-что говорит об эффективности школьного обучения в целом.

Мы также начинаем проект по измерению стоимости обучения в России. Как ни странно, но этот аспект не очень хорошо изучен. Мы мало что знаем о различиях между регионами. И даже люди, работающие в сфере образования, затрудняются сказать, сколько денег здесь расходуется и из каких источников они берутся.

Не могу не упомянуть об одном из самых важных проектов, который начался еще до моего прихода в лабораторию. Последние три года исследователи ВШЭ в качестве представителей России участвовали в проведении сравнительного исследования развития университетов в странах БРИК. Книга по результатам этого исследования должна быть выпущена в этом году в издательстве Стэнфордского университета. Четыре или пять статей из нее мы планируем опубликовать также в зарубежных журналах. А в конце апреля в Стэнфорде проходила конференция, на которой эта книга обсуждалась. За дискуссией можно было следить с помощью интернет-трансляции, так что это было что-то вроде вэбинара.

— С того момента, как вы возглавили лабораторию, прошел год. Довольны ли вы тем, чего вам удалось за это время достичь? Стоит ли игра свеч?

— Мы должны набраться терпения. Я понимаю, что у кого-то могли быть ожидания, что мы всего через год начнем выдавать одну публикацию мирового класса за другой. И надо сказать, что пару таких статей мы действительно опубликовали. Но то, чем мы здесь занимаемся, похоже на раскочегаривание паровоза. Нужно время, чтобы он начал двигаться, но зато когда он набирает ход, его трудно остановить. Вот сейчас мы стараемся отправить наш паровоз в путь.

Мы делаем и много других вещей — например, преподаем методологические курсы определенной группе студентов. Рим не строился за одну ночь. И процесс, который мы запустили здесь, не исчерпывается одним годом или даже тремя. Он рассчитан лет на десять. Мы не гонимся за механическим производством научных статей, хотя это можно было сделать, подобно тому, как можно зазубрить наизусть сборник тестов. Но мы-то здесь ради другого — нам необходимо поднять уровень всего исследовательского цикла. Статьи не должны быть единственным и определяющим мерилом успеха. Нужно уходить от этого все еще советского взгляда на исследования. Он не сработал тогда, не сработает и теперь.

— Нужна ли лаборатории, что называется, «свежая кровь»?

— Безусловно, мы ищем студентов, которые готовы помогать нам в наших проектах. Так что если кому-то из них интересна эта область исследований, призываю — не стесняйтесь и обращайтесь в нашу лабораторию.

 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ