«Прививка» против неравенства

18 июня в Общественной палате РФ состоялись организованные Комиссией по развитию образования общественные слушания на тему «Выравнивание шансов детей на качественное образование». В докладе экспертов ВШЭ был предложен комплекс мер для улучшения ситуации в сфере школьного образования.

В начале слушаний ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов кратко рассказал о сегодняшнем положении дел с доступностью хорошего образования. Современная Россия — страна высокой социально-экономической дифференциации, считает он. В этом мы опережаем большинство стран Западной Европы и идем вровень с США. Можно спорить, хорошо это или плохо, но одна проблема не подлежит сомнению: в России, в отличие от тех же Соединенных Штатов, нет «равенства возможностей», в частности — равного права на доступ к качественному школьному образованию для детей из разных социальных слоев. И есть школы, где сосредоточены дети из бедных слоев, дети из неблагополучных семей, дети мигрантов. Это «образовательное гетто» дает максимум «двоек» по ЕГЭ, а также наибольшее число выпускников, просто не сдающих единого экзамена. В результате школа из лифта социальной мобильности превращается в средство воспроизводства неравенства, резюмировал Ярослав Кузьминов.

 

Наследники «империи позитивной дискриминации»

Научный руководитель Института развития образования (ИРО) ВШЭ Исак Фрумин, ведущий научный сотрудник ИРО Марина Пинская и директор Центра социально-экономического развития школы ИРО Сергей Косарецкий подготовили доклад — «Выравнивание шансов детей на качественное образование как приоритет государственной политики». В докладе подробно анализируется текущая ситуация, ее истоки и возможные методы исправления.

Говоря о причинах сложившегося положения, Исак Фрумин напомнил: современные проблемы во многом спровоцированы тем, что у советских граждан не было должной «прививки» против опасного неравенства. Советский Союз был «империей позитивной дискриминации» — государственная политика уделяла серьезное внимание тому, чтобы представители этнических меньшинств и необразованных слоев имели доступ к высшему образованию. Функционеры отечественной системы народного просвещения гордились тем, что «первого сентября все шестиклассники открывают один и тот же учебник истории на одной и той же странице». Такое безвариантное выравнивание не встречало понимания у значительной части населения и образовательного сообщества, и когда в начале 1990-х новый министр образования Эдуард Днепров провозгласил курс на демократизацию и вариативность, его слова встретили самый горячий отклик.

К сожалению, понимание демократии у советских граждан было своеобразным. В его бытность директором школы, рассказал Фрумин, пришли к нему родители с требованием исключить из класса девочку из неблагополучной семьи. Обращенные к ним слова о гуманизме и равенстве вызвали симптоматическую реакцию: «У нас сейчас демократия, — возразила одна родительница, — и обратно в уравнительный совок вы нас не загоните». При таком понимании демократии неудивительно, что сейчас появились разные школы для различных социальных слоев.

Разница в уровне школьного преподавания подчас разительна. В России порядка 30% учебных заведений, где «двоек» по ЕГЭ нет совсем. При этом есть школы, где 70 баллов по итогам обязательных экзаменов — предел, «двоек» — половина, а в некоторых из таких школ немалая часть учащихся вовсе не сдает ЕГЭ.

Более подробно о неблагополучной школе говорила Марина Пинская. Как правило, подобная школа не вполне укомплектована учениками и, как следствие, бедна. Ресурсы ее, в первую очередь кадровые, некрепки: практически нет учителей высшей категории, очень мало психологов, дефектологов, социальных педагогов. Парадоксально: коррекционного педагога в настоящее время проще встретить в хорошей школе, чем там, где в его услугах действительно нуждаются. Контингент неблагополучной школы — дети из бедных семей и дети мигрантов, для кого русский не является родным. Детей, у чьих родителей есть высшее образование, очень мало. Показатели, характеризующие неравенство доступа к образованию в России, не могут внушить оптимизма: так, по уровню социальной инклюзии мы сейчас уступаем даже Чили.

Сергей Косарецкий выделил важный фактор успеха школы: настрой педагогического коллектива. Есть весьма успешные школы — но число их невелико — с социально и экономически неблагополучным составом учащихся. Иногда выпускники этих школ сдают ЕГЭ лучше, чем дети в среднем по региону. Педагогический коллектив в таких учебных заведениях не готов пустить все на самотек и признать, что лучшего будущего у их подопечных и быть не может. Местные чиновники от образования также готовы помогать школе и далеки от мысли, чтобы махнуть на нее рукой.

Возможные меры по улучшению ситуации демонстрируют противоречивые результаты. Так, смена директора может обеспечить кратковременное улучшение, но потом все вернется на круги своя. Перевод неблагополучных детей в хорошие школы имеет смысл при соответствующих механизмах адаптации. По мнению авторов доклада, ключевая ошибка образовательной политики последних лет — поддержка лидеров и невнимание к слабым.

 

Стратегии борьбы с неравенством

Ярослав Кузьминов предложил стратегию для изменения ситуации, состоящую из нескольких направлений.

Прежде всего, это позитивная дискриминация — квоты для детей из неблагополучных семей, причем чем лучше школа, тем выше квота. Другая возможная мера — повышенное финансирование неблагополучных школ: новые программы развития, новое руководство, частичное обновление коллектива. Вариант этого решения в контексте текущей ситуации — повышение подушевого норматива для неблагополучных школ и повышенный контроль за выполнением ими обязательств. Еще одна важная мера — адресная поддержка детей из неблагополучных семей, создание системы частичного замещения родительского внимания учреждениями дополнительного образования. Ректор ВШЭ особо отметил, что недавно избранный президент России Владимир Путин в предвыборной программе поставил задачу вернуть бесплатное дополнительное образование. В ближайшее время на это планируется выделить крупные суммы из федерального бюджета. Наконец еще одно важное изменение должно коснуться профессиональной этики педагогического сообщества: ему предстоит помогать детям преодолевать неравенство.

Председатель Комитета по образованию Госдумы Александр Дегтярев подчеркнул: ситуация неравного доступа к качественному образованию не соответствует законам Российской Федерации, в том числе Конституции. Проект нового федерального закона «Об образовании» предполагает гарантировать равный доступ к образованию всем гражданам России. Федеральные государственные образовательные стандарты также создают для юных россиян поле равных возможностей. Неравенство находится вне закона. В образовательном процессе принимают участие три субъекта: государство, общество и личность, и все они должны обеспечивать равный доступ к качественному образованию для всех детей в соответствии с законами России.

Александр Дегтярев напомнил собравшимся, что недавно Россия ратифицировала конвенцию ООН по правам инвалидов. Проблема доступа инвалидов к качественному образованию в нашей стране решается не лучшим образом. К детям с ограниченными возможностями здоровья, по его мнению, относится многое из сказанного экспертами ВШЭ.

Руководитель Центра статистики и мониторинга образования Федерального института развития образования (ФИРО) Марк Агранович высказал мнение, что высокие баллы ЕГЭ не свидетельствуют об успешности школы. «Хорошей» вполне можно назвать ту школу, которая выполняет функцию социализации.

Вице-президент Российской академии образования (РАО), научный руководитель Центра мониторинга качества образования ВШЭ Виктор Болотов отметил, что поступление в вузы не может быть единственным критерием успешности школы. Кроме этого нужно развивать сотрудничество с учреждениями среднего профессионального образования. Окончание колледжа или техникума, как и поступление в хороший вуз, вполне можно считать признаком успешной социализации и нормальной жизненной траектории выпускников.

Заместитель директора Департамента общего образования Минобрнауки России Ирина Тараданова сообщила, что в настоящее время государство уже делает многое для того, чтобы сократить неравенство доступа к качественному образованию. Национальный проект «Образование», комплексные проекты модернизации образования (КПМО), национальная образовательная инициатива «Наша новая школа» помогли не только лидерам. В качестве одного из путей частичного решения проблемы неблагополучных школ Ирина Тараданова предложила более жестко подходить к процедуре лицензирования и аккредитации: «Сейчас мы почему-то слишком часто идем на уступки, лицензируем условно, даем время на то, чтобы привести дела в порядок». Помимо этого она предложила помогать не только неблагополучным школам, но и проблемным семьям, чтобы те не мешали детям учиться.

Выступление руководителя отдела развития Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН) Елены Ленской было посвящено в основном международному опыту оказания помощи слабым школам: «Правительства многих стран боролись с неравенством доступа к качественному образованию. Результаты их работы весьма противоречивы, и нам стоит внимательно изучить их опыт, чтобы хотя бы предвидеть возможные ошибки». Так, известна идея британского премьер-министра Дэвида Кэмерона преобразовать неблагополучные школы в «городские академии». Предполагалось резко увеличить таким учебным заведениям финансирование, сменить в них руководство и поставить администрацию под жесткий контроль. Итогом стало появление действительно сильных школ с неоднородным социальным составом учащихся. Но множество детей покидало такие школы, не выдержав по тем или иным причинам новых темпов, так что неблагополучие не исчезало, а перемещалось, выдавливалось в другие места, где, в свою очередь, его концентрация достигала высокого уровня.

Другой пример — политика американского правительства под лозунгом «Ни одного ребенка за бортом»: установление определенной минимальной образовательной планки, каковой должны достичь все. Вопреки усилиям руководства страны всегда находился некоторый контингент детей, не способных справиться с этой задачей. И местные администрации прибегали к остроумным решениям проблемы: правительство штата Миссури, к примеру, опустило «необходимый минимум» на такой уровень, не освоить который для ребенка было бы попросту невозможно. Но понятно, что в установлении такой, с позволения сказать, планки не было никакого смысла.

 

Поддержать тех, кто хочет учиться

Многие выступающие говорили, что есть немало и тех, кто хочет и способен учиться, но в силу объективных обстоятельств лишен этой возможности. В связи с этим речь шла о необходимости оказания помощи не только школам, но и семьям — детям, желающим получать образование, и родителям, готовым им в этом помочь — о той самой «адресной поддержке», предложенной Ярославом Кузьминовым.

Заместитель научного руководителя ВШЭ Лев Любимов дал свое определение эффективной политики в области образования: «Худшие школы должны стремиться за средними, а средние — пытаться стать лучшими». В то же время он подчеркнул, что кроме инвалидов и детей мигрантов есть много тех, кто просто не желает учиться. Эти люди должны нести определенную ответственность за свое образование. В частности, почему у нас в России одинаковый школьный аттестат дается тем, кто пишет обязательные ЕГЭ на 100 баллов — и тем, кто пишет на 20 баллов? Во многих странах часть школьников не получает аттестата по окончании — почему бы и нам не внедрить такой практики?

Личным опытом работы с трудным контингентом, подтверждающим наблюдения многих экспертов, поделился директор московской школы № 261 Павел Карпов. Молодому руководителю досталось неблагополучное учреждение в районе с большим количеством детей мигрантов, для кого русский язык не родной. В процессе реформирования пришлось сменить 80% педагогического коллектива, пригласить дефектологов и коррекционных педагогов. Кстати, этих специалистов действительно нет там, где они нужны, но, по мнению Павла Карпова, связано это с тем, что по крайней мере в Москве сейчас их просто очень мало. Московское правительство выделило школе № 261 дополнительное финансирование. Эффект оказался двояким: за короткое время кризисное учреждение стало лучшим в районе, однако, хотя социальное разнообразие сохранить удалось, часть неблагополучных детей из школы ушла, не выдержав нагрузки.

Заместитель директора московского лицея «Вторая школа» Александр Ковальджи отметил, что дифференциация вполне может быть и здоровой, и уравниловки быть не должно. Он подчеркнул, что профессиональная этика учителей — проблема серьезная. «Мы сейчас считаем, что учителя помогают детям, но на самом деле это далеко не всегда так».

Заместитель министра образования Республики Карелия Татьяна Васильева рассказала о том, как в представляемом ею регионе осуществлялся проект ВШЭ по помощи слабым школам. За достаточно короткое время удалось добиться определенных результатов: если ЕГЭ-2008 в этих учебных заведениях был сдан плохо, то ЕГЭ-2012 заметно улучшился. Педагоги из неблагополучных школ получили высшую категорию, стали чаще участвовать в различных конкурсах.

В заключение Ярослав Кузьминов подвел некоторые итоги общественных слушаний. Можно преследовать различные цели — непременно сделать из слабой школы сильную или ослабить дифференциацию и добиться того, чтобы все дети по завершении школьного образования получали некий необходимый набор компетенций. Две последние цели для России вполне релевантны. Достигать этого можно различными способами. Стратегию укрупнения школ избрал, к примеру, московский департамент образования. Если школа слаба, для всех будет лучше, когда сильная школа просто займет ее здание и начнет работать с детьми по-своему, — отметил ректор ВШЭ. Если объединяются две почти равные школы, возможно интересное сотрудничество.

Что касается тех, кто не желает учиться, то они будут всегда. Тем не менее, подчеркнул Ярослав Кузьминов, оставлять человека наедине с его средой и характерной для нее жизненной траекторией — это неправильно. Нужно каждому дать полноценный жизненный шанс.

 

Екатерина Рылько, специально для Новостной службы портала ВШЭ

___________________________________________________________

В СМИ по теме:

Двойки по ЕГЭ сконцентрированы примерно в 30% школ России // РИА Новости, 18 июня 2012